Object structure

Գլխ․ խմբ․՝ Մ․ Գ․ Ներսիսյան (1958-1998) ; Վ․ Միքայելյան (1999-2005) ; Գլխ․ խմբ․ պաշտոնակատար՝ Պ․ Մ․ Մուրադյան (2005) ; Ա․ Զաքարյան (2005) ; Գլխ․ խմբ․՝ Ս․ Հարությունյան (2006-2018) ; Ա․ Զաքարյան (2018-)

Philology; Linguistics ; Language and Literature

224-245

Статья является откликом на дискуссию между проф. А. С. Гарибяном и проф Э. Б. Агаяном по вопросу о происхождении армянских диалектов. Оба автора, признавая сравнительно-исторический метод, приходят к совершенно противоположным заключениям по одному и тому же вопросу. Так, проф. Гарибян категорически утверждает, что армянские диалекты со всем их разнообразием фонетической системы и грамматического строя более древни, чем грабар (древнеармянский язык) и восходят непосредственно к индоевропейскому праязыку, в то время как проф. Агаян систему всех современных армянских диалектов, вслед за проф. Ачаряном, выводит из грабара, приурочивая их происхождение ко II—IV и, особенно, к VII—XII векам нашей эры. Признавая систему грабара наиболее архаичной и наиболее близкой к индоевропейскому праязыку, автор статьи рассматривает армянские диалекты как продукт распада общеармянского или праармянского языка, его ответвлениями, прямым продолжением и дальнейшей литературной обработкой которого и является грабар. Следовательно, системы армянских диалектов, хотя и более древни, чем древнеписьменный литературный грабар, и не исходят из последнего, но грабар, как прямолинейное продолжение общеармянского языка и наиболее близкая к нему языковая система, во всяких исследованиях может рассматриваться как исходная позиция для армянских диалектов. Таким образом, автор статьи отвергает «новую» точку зрения проф.Гарибяна о выведении армянских диалектов непосредственно из индоевропейского состояния, минуя систему древнеармянского языка, грабара. Автор подвергает критике доводы и аргументацию проф.Гарибяна (главным образом фонетические) и приходит к заключению, что: 1. Эти выводы несостоятельны сами по себе; 2. Они противоречивы внутри себя; 3. Аргументации, будто объясняющие возникновение фонетической системы армянских диалектов, находятся в явном противоречии, с его же, проф. Гарибяна, аргументациями, приводимыми в пользу объяснения возникновения морфологической системы тех же диалектов; 4. В явном противоречии со всей «новой» теорией проф. Гарибяна о прямом и непосредственном происхождении армянских диалектов из индоевропейского праязыка находится также его категорическое утверждение, будто все армянские диалекты являются продуктом освоения армянского языка местными неармянскими племенами на различных территориях древней Армении; 5. Проф. Гарибян слишком «свободно» оперирует не только языковыми фактами, но и авторитетом такого грамматиста VIII века, как Степанос Сюнеци, высказывания которого о происхождении отдельных языков из одного языка путем изустных искажений он явно преднамеренно «переводит» и «толкует» так, чтоб его (Ст. Сюнеци) превратить в свидетеля в пользу своей (А. Гарибяна) «новой» теории происхождения армянских диалектов; 6. Проф. Гарибян неправильно применяет сравнительно-исторический метод, несмотря на его безоговорочное признание. Автор статьи отмечает, что армянская диалектология до сих пор развивалась главным образом как описательная диалектология или диалектография, незаслуженно игнорируя русскую школу армянской диалектологии (проф. Патканов, проф. Томсон, Л. Мсерьянц и др.), и призывает к восстановлению научных традиций этой школы.

Հայկական ՍՍՌ գիտությունների ակադեմիա

1959-04-18

Հոդված

pdf

ՀՀ ԳԱԱ Հիմնարար գիտական գրադարան